ЕЦБ не спешит снижать процентные ставки, что по большому счету необоснованно
Европейский Центральный Банк (ЕЦБ) считает, что заслужил передышку. Он развернул активную деятельность и с начала октября до середины января понизил ставку с 4.25% до 2%. Президент банка Жан-Клод Трише намекнул, что на заседании 5 февраля они оставят процентную ставку на уровне 2%, однако в марте могут снова ее изменить. В это время экономика Еврозоны углубилась в рецессию, а инфляция стремительно падает. Зачем откладывать? Причина для удержания ставки звучит как-то невнятно. Главным образом, беспокойство вызывает то, что как только процентные ставки опустятся слишком низко, их будет очень сложно потом снова поднять. Из-за низких ставок рисковые активы становятся дешевыми, поэтому политики могут не поднимать их достаточно долго в страхе сорвать восстановление, основанное на растущей стоимости активов. Но это скорее оправдание для более сведущих политиков, чем аргумент против снижения ставок. Еще одной причиной соблюдать осторожность господин Трише называет стремление не попасть в "ловушку ликвидности". Этим немного жаргонным выражением обычно описывается ситуация, когда процентные ставки падают до нуля, и с помощью традиционной монетарной политики уже нельзя повлиять на спрос.
Некоторые члены ЕЦБ, похоже, думают, что не попасть в ловушку ликвидности можно, если просто перестать снижать процентные ставки. Многие экономисты боятся обратного эффекта. Если политика будет довольно жесткая, и начнется дефляция, то стимулировать расходы за счет снижения ставок станет гораздо сложнее. Потребители не будут тратить деньги, зная, что если цены продолжат падать, то в будущем они смогут купить еще больше товаров на свои деньги. Тем не менее, у ЕЦБ есть возможность стимулировать спрос: если они ею не воспользуются, то они ее потеряют. Однако в подходе ЕЦБ можно найти выход. Аналитик UniCredit Марко Анунсиата считает, что, возможно, таким образом банк хочет убедить паникующие рынки, что все под контролем. Гиперактивная денежно-кредитная политика порой может принести ущерб. Так считал Джон Мейнард Кейнс: "Увеличение количества денег может создать такую неопределенность по поводу будущего, что предпочтение ликвидности может возрасти в качестве превентивного мотива". Другими словами, если люди (да и банки) напуганы, то они предпочитают оставаться в наличности. Это также может объяснить, почему банки с удовольствием позволили рыночным ставкам опуститься ниже 2% (см. график) и говорить об одной игре, а в это время играть в другую.
Менее обоснованная причина для удержания официальных ставок - это желание отдалить немного тот день, когда в ход пойдут нетрадиционные политики. В Америке Федеральный Резерв подошел к нулевой границе еще в декабре. Экономисты банка Goldman Sachs и консалтинговой компании Macroeconomic Advisers считают, что ставка по федеральным фондам должна быть равна -6% (да, именно минус), используя "правило Тейлора", в которую уже заложена резервная мощность и инфляция. Будучи неспособной опустить ставку ниже нуля, ФРС готова использовать другие способы, например, такие как покупка долгосрочных государственных облигаций, если это поможет частным кредитным рынкам. Такая политика поставит ЕЦБ в неловкое положение. Это самый независимый центральный банк в мире, созданный функционировать отдельно от правительств и не марать руки на покупке их долгов. Найти способ вмешаться в работу 16 рынков суверенных облигаций может оказаться непросто. Томас Мейер из Deutsche Bank подозревает, что это не единственное препятствие, мешающее проводить нетрадиционную политику ослабления: "ЕЦБ хочет оставаться чистым. Они боятся, что если пойдут по этому пути, то лишатся своего единства".
По материалам The Economist